Жаркое и удушающее лето, пахнущее палеными, людскими телами и пылью.
Я выходил из вагона тесной электрички, воняющей сигаретами и смрадом недовольства своих пассажиров.
Ты. Твои голубые заплаканные глаза, даже не смотрящие на меня; трясущиеся губы, расплывающиеся в наглой ухмылке и обвиняющие меня в том, что я разлюбил «свою единственную», что у меня «появилась другая»; ногти, впивающиеся в уже изрядно искусанные губы; побелевшие щеки с выступающими на них красными пятнами от слёз; охрипший, до боли знакомый голос, по которому я так скучал и который так был мне не обходим, шепчущий, что я урод, что я всегда уходил и бросал её одну, что она больше никогда не попросит у меня прощения, что я всегда врал и мне было наплевать на её чувства.
Я. Сгорбленная спина; потерянный взгляд, направленный на её подрагивающие губы и красные, опухшие глаза, взгляд, ищущий хоть что-то, что изменило бы моё решение, что заставило бы меня протянуть руки к этому погибающему без ласки телу… Дрожь в пальцах, помнящих, как нежна кожа её лица и тела; улыбка, полная боли и агрессии на человека, сломавшего меня; полузакрытые веки, которые то и дело щипят от невыплаканных слёз; звонкий, тяжёлый голос, кричащий всему миру/электричке о том, что она никогда мне не верила, обо всем, что когда-то копилось на дне моей загнившей души и теперь, так громко и отчетливо, льётся ей в лицо, лицо, которым я упивался и наслаждался - эти чёрные, длинные ресницы, неровный, но такой прекрасный нос, дополняющий её профиль, светло розовые пухлые губы и глубоко посаженные, выразительные глаза, в которых я потерялся - она не слышала и не слушала меня, а мне и не нужна была её аудитория.
«Моя станция. Мне нужно идти»
«И ты так просто оставишь меня? Это последний раз, когда мы с тобой видимся»
Оставлю так же просто,как и ты оставляла меня.
Двери открываются. Толпа тянет меня к выходу. Спина, чувствующая этот холодный и полный ненависти взгляд. Случайно брошенная мною фраза.
«Надеюсь, мы ещё встретимся»
Знал ли я тогда, что раз за разом буду возвращаться к этому жаркому вечеру, что буду помнить эти глупые четыре слова, которые когда-то, может быть, подарили бы мне надежду.
Я даже не посмотрел на тебя. Тогда. В последний раз.
Уткнувшись взглядом в трясущийся асфальт под ногами, пальцами, скованными дрожью, доставая столь необходимую сигарету, я бежал туда, где надеялся забыть тебя, всё о тебе.
«Вы поссорились?»
«Я ушел от неё»
Смешно. Я смеюсь, чувствуя, как зубами прокусываю фильтр третей по счету сигареты. Зябко. Достаю зажигалку и стараюсь подкурить. Больно. Тру глаза тыльной стороной ладони и смеюсь, отмахиваясь, что это всего лишь дым раздражает слизистую.
А помнишь ли ты этот вечер так, как помню его я?
А помнишь ли ты меня?
я ищу всё о тебе, говоря, что забыл твоё имя.